Этапы свадьбы и свадебные чины

Покрывание невесты шапкой же­ниха, по словам В. Охримовича, служило символом супружеского единства (Охримович, 1892, 41). Пред­положение В. Охримовича весьма вероятно. Здесь вспомним о старин­ном обычае класть шапку на брач-- ную постель. В Черниговской губ. сваха одевала молодой шапку моло­дого, в которой она спала (Онисько, 1899, 139). Надевание невестой го­ловного убора жениха являлось как бы символом перехода ее в род мужа. Символическим захватом невесты было неожиданное срывание друж­кой девичьего венка с головы не­весты, одевание на нее мужской шапки и подпоясывание ее поясом, яему сопротивлялась как сама не­веста, так и боярки (Романов, 1912, 502). Эти действия служили как бы закреплению брака.

Особенности одежды молодой

Костюм молодухи первого года за­мужества отличался особой наряд­ностью. Кокошник, богато украшен­ный парчой, галуном, жемчугом (на­стоящим или его имитацией), или рога (рогатую кичку) молодая не­редко носила только до появления первого ребенка, после чего кокош­ник или другой нарядный головной убор надевался лишь в особо тор­жественных случаях. Этот переход молодой в разряд матерей отмечался ж в других особенностях костюма (например, сарафан, который в не­которых местах южнорусских губер­ний в конце XIX в. стал модной одеждой, женщина надевала в празд­ники до появления первого ребенка, а потом переходила к ношению по­невы). В Коротоякском у. Воронеж­ской губ. носили рубахи с «пельками» — со вставками в верхней части   стана,   которые   у   молодых женщин и взрослых девушек шили из красной ткани (кумача или са­тина), а для старух и девочек — из белой. «Перестала красные пельки носить» означало, что женщина со­старилась (Гринкова, 1936, 41). Та­ким образом, красные пельки отме­чали производительный период в жизни женщины.

Головные уборы, рубахи, поневы с большой тонкостью отражали воз­растные изменения в жизни жен­щины, что сказывалось на коли­честве и характере их украшений, расцветке, материале и пр.

Верхняя одежда, мех

Многочисленные свидетельства го­ворят об обычае одевания брачащи-мися верхней одежды, несмотря ни на какую погоду. Обычай этот дер­жался до начала XX в. Невеста венчалась в шубейке, как бы жарко ни было (Костромская губ.); наде­вала овчинную нагольную шубу (Ка­лужская губ.; Зеленин, 1915, 591). В Витебской губ. она ехала к венцу в шубе, поверх которой надевался еще суконный армяк (Шейн, 1890, 42); новобрачные, приезжая из церкви, садились за стол в шубах; потом их снимали (Дилакторский, 1903, 32). Считалось, что от этого жизнь молодых сложится счастливо, привольно. У украинцев кожух — верхняя женская (и мужская) одеж­да — был обязательной частью при­даного девушки. Сшитый из овчины (мехом внутрь), он богато расши­вался. Узоры вышивки имели не только декоративное значение, но, по мнению В. Ю. Билецкой, изучав­шей их, несли и другую функцию. Они отражали свадебную символику: «сосенки» напоминали свадебное гильце, мотив «зорЪ> согласовался с мотивами  свадебных  несен,   узор «яблучки» — символ любви; подкова, вышитая на спине, считалась та­лисманом. «Червоний», кото­рый доминировал в вышивке, осо­бенно характерен для свадебной одежды (Богодуховский у. Харьков­ской губ.; Быецка,  1927,   64—67).

У гуцулов гугля