Роль одежды в погребальных ж родильных обрядах

. помимо   по­мощи при родах, совершала различ­ные  магические  акты,   якобы  отго­нявшие от ребенка и роженицы бо­лезни,    призывавшие   благополучие и плодородие семье ¹³.  В Пермской губ.  (по данным середины XIX в.) бабка вскоре после рождения мла­денца   брала   его   в   руки   и   нагая (с нагим ребенком, хотя бы это было зимою)   обходила   баню,   произнося заговор,     чтоб     у     него     исчезли «. . .зыки и рыки и дневные и нощ-ные», т. е., чтобы ребенок был спо­коен   (Зеленин,   1916,   1002).   Более поздних   записей   (конца ^Х1Х—на­чала XX в.) об этом обычае не обна­ружено.  Возможно,  что он уже не выполнялся. Обращает на себя вни­мание совершение этого действия без одежды,   что,   как   будет   видно   из следующей   главы,   практиковалось и в других, особенно аграрных обря­дах  (см.  гл.  III).

Родильница дарила бабке рушник, полотно, хлеб, водку; часты упоми­нания о дарении головного убора: наметки, чепца, очипка. Подарок обычно подносился во время угоще­ния бабиной кашей. Так, в Калуж­ской губ. роженица на крестины да­рила бабушке-повитухе три аршина холста — «кашу накрывать»; бабуш­ка подавала кашу, накрытую пода­ренным холстом, на который хозяева и гости _кпали деньги (Шереметева, 1925, 21). У белорусов родильница дарила бабке наметку или ситец на юбку, во что она сейчас же на­ряжалась, подпрыгивала, приговари­вая: «Ради, боже, у моего унучку жита, пшеницу и усякую пашни-цу. . .» желая также хозяйке столь­ких деток, сколько сучков в хате (Гомельский у.). По другому ва­рианту (Мстиславский у.) бабка, по­лучив от родильницы наметку (и большую булку), завязывала ею го-

невесты изготовляла ее крестная мать и дарила ей в день свадьбы (Грин-кова, 1936, 29).

Мех,  шуба

Немалую роль в обычаях, связанных с новорожденным, у всех трех наро­дов играли мех или меховая одежда. Перед   крещением   младенца   клали в переднем углу избы на разостлан­ную вверх волосом шубу, положив рядом хлеб-соль и обсыпав ребенка хмелем (Рязанская губ.; Мансуров, 1930, 9; Харьковская губ., Иванов, 1897, 29). Окрещенного ребенка кла­ли на разостланном кожухе в крас­ный угол в    покути  (Черниговская губ., Абрамов, 1905, 537; Тульская губ.,  Успенский, 1895, 75).  У бело­русов на жмуринки ребенка клали на   разостланный   кожух   или   же застилали стол шубой, на которую ставили воду (с овсом) для омовения ребенка  (Романов,   1912,  329).   Как уже   отмечалось,   ребенка   впервые стригли, посадив на овчину или шу­бу.  Бабушка-повитуха подавала на стол горшок   каши, обернутый в ме­ховую шапку и при этом говорила: Шапка-малахай, А  ты, родильница, В год еще натряхай!

Символика   меха,   меховой   шубы и в этих обрядах означает пожела­ние   довольства   и   плодовитости   в . семье.  Восточнославянский земледельче­ский календарь сформировался на основе трудовой практики крестьян. Опыт земледельца дополнялся обря­дами, представляющими сложный синкретический комплекс. Приуро­чение аграрно-скотоводческих обы­чаев, обрядов, праздников к датам православного календаря не исклю­чало сохранения (иногда в пережи­точной форме) древних элементов магии, культа предков и т. д.