Некоторые итоги ж тенденции развития одежды в обрядах и обычаях

   Важнейшей   новой   чертой была замена церковной обрядности гражданской,   что   широко   практи­ковалось  в  городе  среди  рабочих, интеллигенции и проникло в сель­скую   местность.   Появляются   ком­сомольская      свадьба,       «красная» свадьба («червона весшля» — укр.), октябрины,  гражданские похороны. Н. П.    Гринкова,    наблюдавшая в 1924 г. свадьбу в д. Ванино Ржев­ского   у.    Тверской   губ.,    писала: «Свадьбу играли по-новому, бросив старые «прихмотья» (Гринкова, 1926, 98), только некоторые черты сохра­нялись от старого обряда. Так, не­веста,  одетая по-городскому  (в  ро­зовую юбку в складку и кофту с ши­роким воротником    по     тогдашней моде, в фате и флёрдоранже), ехала под венец по традиции с распущен­ными волосами и под покрывалом, закрывшем ее до  пояса  (Гринкова, 1926,  101). Свадьба отличалась ла­коничностью (была всего один день), исчезли из нее многие звенья, в частности, дары невесты. Автор, наблю­давший эту свадьбу, записал: «. . .обычай одаривать близких род­ственников жениха совершенно вы­велся, как и развешивание «колиш-ных» ^г полотенец в избе».

Важным моментом стала свобода выбора жениха и невесты, но тра­диция сватовства оставалась (Ма­териалы, 1926, 132). Жених и сваты одевались в хорошее платье, если его не было, занимали у соседей. Устраивались смотрины невесты с де­монстрацией ее нарядов. В Ростов­ском у. Ярославской губ. невесту одевали в лучшие платья, сменяв­шиеся ею по указанию сватов до трех раз. В четвертый раз невеста появлялась в летнем пальто, а в пя­тый — в зимнем пальто или ротонде, ботах, шали и, если была муфта, с муфтой (Материалы, 1926, 43). Видимо, здесь идет речь о зажиточ­ной невесте: в 1923—1925 гг., когда собирался этот материал, деревня была значительно расслоена в со­циальном и имущественном отно­шении.

Авторы работы о северорусской свадьбе писали, что приданое по­немногу начинает терять свое зна­чение, но сватовство могло и рас­строиться, если у невесты не хватало какого-нибудь пальто или же не сошлись в приданом (Материалы, 1926, 38). Все же главную роль на­чинало играть мнение самой де­вушки, и некоторые из них выходили замуж без приданого, а также без припроса со стороны жениха. Од­нако в те годы таких браков было еще немного. Свадьба в первой по­ловине 20-х годов была еще насыщена традиционными обрядами, хотя автор,описавший южнорусскую свадьбу заметила, что «свадьбы меняются год от году» (Гаген-Торн, 1926, 172). Выполнялись    все основные звенья

ритуала: сговор, запой, девшнник, свадебные дары и т. д. Сохранились и такие черты, как надевание не­вестой печальной одежды, в кото­рой она вопила. Но многие из ар­хаических эпизодов исчезли, как, например, выставление мнимых не­вест и женихов или обычай дарить невесте лапти. «Позыватые» просили у жениха для невесты «котки-ла­потки и мыльца брусочек», на что дружко им возражал: «Мы сроду лапти не нашивали. В нашем доме, барышни, их плести-то не умеют» (Гаген-Торн,   1926,   180).