Одежда в весенне-летних обычаях и обрядах

ленная скотина не убегала, хозяин снимал с себя пояс, расстилал его в воротах, тут же зарывали шерсть от скотины с соответствующими сло­вами заговора (Юрьевский у. Ко­стромской губ.; Маслова, 1940).

Большую    роль    выполнял    пояс в    обряде    перегеня,    сопровождав­шем прополку свеклы на Украине. Слово   перегеня   автор,   описавший этот   обряд,   производит   от   слова перегонять. Перегеней называли де­вушку, самую проворную в работе. Ее обвивали красными поясами, сня­тыми со всех участников прополки свеклы,    оставались    видны    лишь глаза и рот;  обматывали поднятые над головою руки, в которых между ладонями   девушка   зажимала   цве­ток.   Нередко   перегеню   несли   на плечах (Каневский у. Киевской губ.; Копержинский,   1926,   55).   Красные пояса являлись,  по-видимому,  сим­волом будущего урожая свеклы; от­давая пояса перегене, каждый уча­стник прополки становился как бы участником    заклинания    будущего урожая свеклы.

Холст, полотенца тоже играли не­которую роль в аграрных обрядах, хоть и меньшую,  чем в  семейных. Приношение холста, полотенца было в обычае при начале или окончании уборки    урожая.     Когда    невестка впервые   шла   зажинать,   то,   одев­шись по-праздничному, брала с со­бой   в   поле   2—3   аршина   холста, бутылку водки и закуску.  Все это она клала на первый сжатый сноп и, кланяясь, просила свекровь взять это   в   качестве   подарка.   Свекровь благодарила ее, и все садились за­кусывать  (Гродненская губ.; Шейн, 1902,  234).  После окончания моло­тьбы  хозяйка   расстилала   большой вышитый   рушник   и   оставляла   на ночь угощение овину (Велижский у. Витебской губ.; Зернова, 1932,  36).

Функции холста, полотенца (вместе с угощением) можно рассматривать как пережиток умилостивительной жертвы — в одном случае духу поля, в другом — овиннику, первоначаль­ный смысл которых в конце XIX— начале XX в. в значительной мере утратился.

Особо следует сказать об обыден­ных тканях и полотенцах, т. е. из­готовленных в один день или в одну ночь общими силами женщин селе­ния в случаях эпидемий и эпизо­отии (рис. 31). Апотропейное зна­чение этого обычая освещено в этно­графической литературе {Зеленин, 19116, 1—20). Распространен он был в XIX в. преимущественно у бело­русов, мало — у русских и украин­цев {Журавлев, 1978, 72, карта). Отмечено тканье обыденного холста в Сибири, в Приангарье {Лебедева Н., 1957), что было связано, видимо, с переселенцами-белорусами.

Обыденная ткань или полотенце считались безупречно чистыми, как как бы обладавшими особой силой сопротивления болезни. Вот как происходил этот обряд у белорусов: в назначенный день, до восхода солнца, девушки со всего села соби­рались в одну избу, захватив с со­бою по горстке льна. Они пряли, сновали и ткали, сохраняя глубокое молчание.   Когда   холст   был   изготовлен, девушки несли его над го­ловой (с заунывным пением), обойдя так всю деревню.